1979 год. Хронология исторического прорыва динамовцев краевого центра глазами очевидца. Часть 2.

В первой части мы коснулись в большей степени не жизни команды в победном сезоне, не то, как динамовцы краевого центра прошли этот путь, а больше коснулись того, как жила страна, какие были нравы, какой был уклад жизни.

Чтобы было проще понимать то время, надо взять наиболее громкие события, произошедшие тогда и посмотреть, какая реакция на них была со стороны государства и народа. Не секрет, что события определенного склада имеют свойство повторяться и реакция на них со стороны государства как раз и служит лакмусовой бумагой устройства общества на тот временной момент. В первой части мы не коснулись двух больших событий, которые имели большой резонанс в мире, в стране, в городе и если рассматривать это как события, как они освещались, даже не то, что освещались, а как о них стало известно, то это тоже будет примером той среды, которая существовала в то время. 

О каких двух событиях надо вспомнить?

Первое событие, безусловно имевшее огромный резонанс, с другой стороны оно настолько мощное и коснувшееся судеб многих не только тысяч, но и миллионов людей, что вскользь о нем говорить неудобно, но пройти мимо тоже нельзя. Я говорю об Афганской войне, которая началась 25 декабря 1979 года. Окончание 1979 года, казалось бы, но если мы вспоминаем 79 год, то без этого его трудно представить. 

25 декабря начался ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан по просьбе законного правительства страны. 10 лет длилась эта война, она по-разному называлась: Афганская война, Афганский конфликт. Иностранцы тоже по-своему ее окрестили: советская война в Афганистане, советский Вьетнам в Афганистане, но как бы это ни называлось - это прежде всего была война и Слава Богу, что хоть не на нашей территории. Информацию в то время получить было очень сложно, она была, но очень сжатая, поверхностная, сухая, односторонняя. И только потом уже, как это бывает всегда – чем дальше от событий, тем меньше тайм и больше правды. Спустя десятки лет стали появляться фильмы, звучать хоть какая то правда об этих событиях, которые происходили вовремя этой войны на территории Афганистана. А во время военных действий многое умалчивалось - замалчивалось и минимум информации об убитых, раненых, пленных. Как там что происходило, только можно было по слухам или от очевидцев услышать, но это сложно было. Очень сложно. И это целых 10 лет войны! Но первая же реакция на ввод наших войск последовала незамедлительно и довольно быстро.

Дело в том, что в 1980 году в Москве должна была пройти Двадцать Вторые Летние Олимпийские Игры. Именно этот факт имеет непосредственное отношение к нашему «Динамо». Да, да, именно Олимпиада в Москве. Каким образом? Все очень просто. В то время построить что-либо в центре города было почти нереально, но под Олимпиаду удалось пробить разрешение на строительство спортивной базы для футбольной команды «Динамо» Ставрополь! Причем проект инфраструктуры базы был практически в два раза больше того, что построили, хотя и из построенного по большому счету, до ума довели только саму гостиницу и по началу, гаревое поле. Все остальное недоделали, а потом и вовсе запустили. Но все равно, это был дом родной для многих поколений футболистов, начиная с 1983 года. Так что, спасибо Олимпиаде! 

Олимпиада в Москве – первые Олимпийские игры на территории Восточной Европы. Это во-первых, а во-вторых, эти игры были первыми, которые проходили на территории социалистической страны. После того как Москва получила право провести у себя Олимпиаду, напряжение, существовавшее в отношениях между двумя противоборствующими лагерями – капиталистическим и социалистическим вышло еще на более высокий уровень, как бы сказали тогда – холодная война сделала еще один виток. Как это можно пережить? Впервые в соцстране проводятся Олимпийские игры. Да еще и в Москве, столице СССР – главном городе империи зла, как тогда нашу страну называли на Западе. А из всего этого уже вытекал следующий вопрос – какая будет реакция с их стороны, т.е. приедут или не приедут к нам их спортсмены. 

И тут нарисовался такой удобный предлог: советские войска вошли на территорию Афганистана. Как будто этого только и ждали - тут же последовала ответная реакция - бойкот. Бойкот, который поддержали более 50 стран. Кстати, ничего нового - предыдущий бойкот, был со стороны 29 африканских стран в Монреале, на Олимпиаде - 76 . А в результате бойкота на Олимпиаду в Москву приехало только около 80 стран. 

Естественно, со стороны капстран никого не было. Нет, были исключения, вот как сейчас наши после допинга были без флага, без роду, без племени - без названия страны, так и некоторые представители капстран - они приезжали и соревновались под флагом ООН либо олимпийским флагом. 

Так что первая реакция на ввод наших войск в Афганистан это - бойкот Олимпиады. Кстати, наши не заставили себя долго ждать с ответом - когда в 1984 году, в Лос-Анджелесе были проведены Двадцать Третьи Олимпийский летние игры, где принимало участие уже около 140 стран, они были бойкотированы СССР и большинством соцстран, за исключением Румынии, Китая и Югославии, которые туда все-таки поехали. Для спортсменов из стран, которые бойкотировали игры в Лос-Анджелесе, были проведены альтернативные игры: Дружба-84. Вот такая напряженная обстановка в мире была, как ее кто-то метко назвал - "холодная война", что даже если брать Олимпийские игры, когда они проводились в древние времена, то на время Олимпийских игр прекращались все войны, но то в древности, а в период 80-х про эти олимпийские принципы забыли, в результате к нам никто не приехал, мы никуда не поехали, а в итоге - пострадали спортсмены, для которых два олимпийских цикла прошли мимо, ведь какими турнирами не подменяй Олимпиаду, ее невозможно заменить, как и звание олимпийского чемпиона или призера олимпийских игр, да даже участник олимпийских игр уже звучит гордо! 

В результате этой войны слово «афганец» у нас теперь имеет двойное значение. Афганец - это и национальность, житель Афганистана, и «афганец» - это наши солдаты и офицеры, которые принимали участие в военных действиях на территории Афганистана. 

Я даже могу привести пример из своей жизни. У меня одноклассник был, ну как он был, он и сегодня есть. Слава Богу, жив, здоров. Коля Пушкин его зовут. Ну насколько он был неординарный, своеобразный, все время он что-то придумывал, как например, он почти настоящих размеров вратарские щитки хоккейные сшил из матраса, Боже мой, в школу их притащит, в ворота встанет - в дверях школьного кабинета и мы ему бросаем резинками – вместо шайбы и линейками- вместо клюшек, забросить пытаемся, но куда там, он весь дверной проем своими матрасами закрывал! У него лицо было настолько выразительное, что даже просто глядя на него появлялась улыбка! Почти как Савелий Крамаров! Как то в школе, когда мы учились в девятом классе, проводился конкурс инсценированной песни. Многие, наверное, помнят что это, но кто не знает, подскажу, что это когда на сцену выходит класс, одни поют песню вживую, как правило, всегда была тематика определенная – Великая Отечественная война, трудовые подвиги, социалистические свершения, покорение космоса. Во время исполнения песни другая часть класса с помощью собственноручно сделанных декораций и фантазии пытается передать смысл песни. Нам дали очень серьезную песню …. Вставай страна огромная, вставай на смертный бой … Но класс у нас был 9-Б, вот 9-А был хороший класс, правильный, они репетировали почти каждый день и на сцену у них вышли почти все. У нас на репетицию никого не удалось собрать, поэтому решили все с листа сделать, лишь бы не ругали за неучастие. Народу набралось только человек десять. Помнится, я взял у соседей по коммуналке черный пиджак, как в кино носили немцы из бригады СС и хромовые сапоги, черную пилотку где-то нашел, нашил на пиджак и пилотку немецкого орла из картонки – настоящий немец-эсесовец! Мы толком и не знали, что будем делать под эту песню на сцене, решили так, что двое русских солдат с автоматами ведут пленного немца. Переодеваемся в классе, а мне говорят: нет, у тебя лицо доброе для врага, давай Колю Пушкина в немца оденем. Переоделись быстро, я в русского, Коля в немца, автоматы у военрука взяли – готово! Пошли в актовый зал, где конкурс идет, посмотрели, кто там и как инсценирует – приуныли - они там почти каждое слово из песни показывают! А мы проведем немца по сцене и все … Тут наша очередь, мы на сцену, учительница музыки, такая шумная, но добрая женщина, увидела нас, заволновалась: Вы хоть раз репетировали? Тут нас объявляют и делать нечего– вперед! На первом куплете … Вставай страна огромная… зал затих в ожидании наших действий, но только на припеве по сцене в одну сторону прошли двое русских солдат с автоматами и скрылись за кулисами. Под третий куплет … Дадим отпор душителям всех пламенных идей, насильникам, грабителям, мучителям людей… мы вывели на сцену пленного немца Колю, он не торопясь шел, опустив голову и заложив руки за спину, мы двое русских солдат шагали сзади, высоко поднимая ноги как на параде, но при словах … Гнилой фашисткой нечисти загоним пулю в лоб, отребью человечества сколотим крепкий гроб … пленный немец повернул голову и посмотрел в зал! Остальные куплеты можно было и не петь, да их и не было слышно – увидев лицо Коли, никто не смог сдержать смех, даже жюри, смеялись все до слез и отдали нам второе место! Вот такой Коля Пушкин был, ну просто человек-оркестр. Это вообще что-то! Выразительнейшее лицо такое, все время что-то говорит, передразнивает, шутки-прибаутки. И он по призыву попал в Афганистан и отслужил там свои два года. Я встретил его после того, как он демобилизовался… Я вам так скажу - там уже не было человека - оркестра. Замкнутый , неразговорчивый парень с серьезным, напряженным взглядом, ну совершенно другой человек. Вот он побывал в Афганистане. Поэтому мы не будем вдаваться, я думаю, что многие слышали, видели, имеют какое-то представление об это й войне. Ведь оно все перекликается во времени и со временем, ничего особо не меняется ведь. То время, что мы вспоминаем, перекликается и с сегодняшним: тогда был Афганистан, сегодня - Сирия. Ничего нового в жизни не происходит, как один мудрый человек сказал: Ничего в этой жизни не меняется, меняются только декорации.

Ну и второе событием, которое имело большой резонанс в 1979 году, это, конечно, трагедия ташкентского «Пахтакора». 

11 августа 1979 года в небе над Днепродзержинском, по стечению обстоятельств - родиной Леонида Ильича Брежнева, тогдашнего генерального секретаря КПСС, сошлись на высоте примерно 8,5 тысяч метров два практически одинаковых самолета ТУ-134, один из которых направлялся по маршруту: Челябинск - Воронеж - Кишинев, а второй следовал по более сложному маршруту: Ташкент - Гурьев - Донецк-Минск. В то время это было в порядке вещей, когда рейсы были посадочные. То есть сейчас практически все рейсы беспосадочные. Если напрямую не можешь долететь до какой-то точки, то ты летишь с пересадками – долетел, пересел на другой рейс. Теперь - с посадками, а раньше – с пересадками. Возможности самолетов тогда были, конечно, не те, что сейчас, потому и требовалась дозаправка. 

Ташкентский «Пахтакор» в сезоне 1979 года представлял собой уже хорошо сбалансированный, опытный, играющий коллектив, способный претендовать на высокие места Чемпионата СССР. Зигзаг судьбы - и все! Это жуткая катастрофа. Ведь помимо футболистов и членов команды Пахтакор всего погибло 178 человек! Основная и официальная причина – «человеческий фактор». Одно цеплялось за другое и получилась такая череда, цепь нюансов и событий, которая привела к катастрофе. 

Вот посудите сами: огромное, безбрежное небо - таким оно кажется, высота 8500 метров, два самолета. Воздушный сектор, который обозначен в небе над Днепродзержинском, называется Юго-Восточный, на земле по этому сектору работают два специалиста: диспетчер - руководитель с большим опытом и диспетчер-стажер, который имеет 2,5 месяца стажа, но почему-то на него легла основная работа в эту смену. Смена подходила к концу и накопилась определенная усталость. Это, во-первых. Во-вторых, там было три воздушных коридора. Три эшелона или три коридора для движения самолетов. Но рабочих было только два - говорят, что один из них, на высоте 9000 метров, был закрыт по причине того, что должен был пролететь спецборт. Как правило, если это кто-то из правительства или кто-то из важных персон, то коридор моментально освобождали. На тот момент так и получилось, что верхний коридор был освобожден для спецборта, а в двух оставшихся было очень плотное, насыщенное движение, потому что ситуация была создана для этого. 

И представьте – насыщенное, плотное движение, это движение контролирует уставший, малоопытный диспетчер - стажер. Но самое интересное, что диспетчер - руководитель заметил ошибку в руководстве вот этим движением судов. Он увидел, что два самолета идут на встречу друг другу и он моментально решил исправить эту ошибку и дал команду борту такому-то подняться на высоту 10000 метров. Борт команду принял, ответил, что поднимается. Диспетчер выдохнул, но через несколько секунд остолбенел – он понял, что команду принял другой борт, а именно ИЛ-62 и поднялся на заданную высоту, а борт ТУ-134, который должен был принять эту команду, ее не принял. В результате ситуация оказалась уже неразрешимая и самолеты столкнулись. Но они столкнулись не лоб в лоб, а один самолет врезался в крыло другого и моментально погибли 178 человек. Жуткая, конечно, катастрофа.

На борту находилось 17 членов команды «Пахтакор» Ташкент. Из них было 14 футболистов, тренер, врач, администратор. У некоторых, кто оказался и не оказался на борту этого самолета, тоже свои зигзаги судьбы. Главный тренер команды Олег Базилевич не полетел с командой - то ли он с женой поссорился и улетел раньше, то ли он к жене полетел в Сочи, навестить, а из Сочи полетел в Минск. Защитник Могильный - против которого потом в 1982-83 году мне довелось поиграть, когда он играл в составе «Атоммаша» Волгодонск - он не рассчитал время - опоздал на рейс. Михаил Ан, любимец местных болельщиков, капитан команды - не должен был лететь, у него травма была, он приехал проводить товарищей. Но они уговорили: «Миша, ну что ты, давай полетели с нами, посмотришь футбол, подержишь команду!». Он такой парень был душевный, сел с ними и полетел в Минск. Парень молодой Сирожитдин Базаров - не должен был лететь с командой, он должен был на день раньше улететь с молодежным составом, потому что он игрок дубля был, но к нему отец приехал издалека и он попросил руководство, чтобы лишний день побыть с отцом, полететь с основной командой в Минск и там он успевал сыграть за дубль. У массажиста команды Игоря Дворникова, накануне вылета, был день рождения, а в числе приглашенных был и журналист Олег Якубов, де - факто пресс- атташе клуба. Дворников жил недалеко от аэропорта и мужчины рассчитывали утром проснуться и пройтись до аэропорта пешком. Ну и видимо хорошо посидели. С утра не встали, проспали рейс. Но как оказалось, на их счастье.

Вот такая мозаика. Но суть этого события в том, что хотя информации не было никакой, эта весть молнией облетела всю страну! Был огромный резонанс в стране и замалчивать эту трагедию уже было невозможно. Была коротенькая заметка в какой-то газете, что погибла команда в авиакатастрофе. Коротенькая заметка с перечнем фамилий. 17 фамилий – 14 футболистов, тренер, врач, администратор. Все! И на телевидении ничего такого не было. Понимаете. Но в тот день, когда «Пахтакор» разбился, 11 августа в Лужниках на стадионе, это был Центральный стадион страны, каким он и сейчас является. Проводился финал Кубка ССССР. «Динамо» Москва – «Динамо» Тбилиси, там 0:0 было и по пенальти 5:4 выиграло тбилисское «Динамо». Но суть не в результате матча, а в том, что буквально через пару часов после авиакатастрофы, которая произошла в небе над Днепродзержинском эта новость о гибели «Пахтакора» уже во всю гуляла по трибунам Лужников. И разговоры пошли, что все это из-за Брежнева. Вот, мол, там закрыли коридор, из-за этого и столкнулись. Но на самом деле Брежнев вообще там не причем был.

Он в Крыму ждал встречу. К нему должен был прибыть лидер монгольских коммунистов Цэдэнбал. А на самом деле, коридор был закрыт для другого борта. То ли для Генсека компартии Украины, тогда Щербицкий был, либо для того же Цэдэнбала. В общем, Брежнев там был не при чем. Но тогдашний шеф КГБ, Ю.В. Андропов, он был поражен, как молниеносно распространяется информация. 

Представьте 1979 год - от эта весть о гибели, она как ни замалчивалась, как ни старались все это сохранить в тайне, она достигла Москвы. Понимаете. Поэтому на тот момент это был показатель нашей жизни - ничего не говорилось, но все об этом знали.

Вот такие перипетии… вот такое тогда время было, да замалчивали, но если- резонанс был большой, то не написать об этом было невозможно. Поэтому все-таки информация какая – то, хоть и вынужденно, но давалась. Второй момент, это то, что федерация СССР, вместе со Спорткомитетом СССР приняли решение, что команда «Пахтакор» на протяжении 3-х лет не вылетает из высшей лиги, а для скорейшего формирования новой команды, чтобы не срывать Чемпионат СССР, 15 команд направили своих футболистов. 

Время немного изменилось, для сравнения можно посмотреть на то, когда в 1950-м году хоккеисты разбилось, клуб ВВС МВО, то там все настолько было за семью печатями. И срочно было объявлена мобилизация в команду ВВС. То есть там речь шла даже не о том, чтобы доиграть сезон, а о том, чтобы сыграть обязательно игру в Челябинске, на которую летела команда, будто ничего не произошло. И все сделали, как будто ничего не произошло: срочно туда направили хоккеистов, игру сыграли, 8:3 выиграли москвичи. Только в 1969 году, на страницах газеты Футбол-Хоккей, знаменитой в то время, да и в наше тоже, журналист Владимир Пахомов описал эту трагедию. Представьте, 19 лет прошло. 

Спустя многие годы больше узнаешь о прошедших событиях, но это не изменит впечатление о том, что то время было такое двоякое, понимаете. Очень перекликается, например, с тем, что в продуктовых магазинах трудно было купить необходимое и нужное, а в холодильниках все было. Так и с гласностью - информации не было, а все про все знали. Вот так вот мы жили в то время.
Тогда, например, нередко встречалась ситуация, когда во второй или в первой лиге футболисты получали больше, чем в высшей. А сейчас это просто нереально. Сегодня в бюджетах и зарплатах команд РПЛ и ФНЛ очень большая разница, а РПЛ и ПФЛ просто пропасть. Да, нередко футболисты, игравшие в первой и второй лиге, могли получать больше, чем в командах высшей лиги, за счет возможностей клубов, но все равно, желание играть классом выше было на первом месте. Да и воспитаны люди были на патриотизме, поэтому такой массовой миграции из команды в команду тогда не было, из низшей лиги в команду более высокой лиги переход считался за честь, а переходы внутри лиги были не такими частыми, как сегодня. Команды были стабильными, сохранялась преемственность поколений. Футболисты были узнаваемыми, к ним привыкали и относились почти как к родственникам. Понятно, что сегодня существует контрактная система и переходы футболистов стали намного чаще, но я не хочу вступать в полемику – что хорошо, а что плохо. Я просто хочу уточнять моменты, присущие тому времени. Например, тот момент, что сегодня ты имеешь деньги - ты можешь купить все, а в 1979 году - даже имея деньги, ты не всегда мог купить то, что хотел. И необязательно было иметь много денег, чтобы у тебя были материальные блага. Важнее было уметь что-то делать хорошо, либо иметь какие-то знакомства, какие-то связи, чтобы все это иметь или быть во власти, но тогда обязательно нужно было быть коммунистом. Ну вот такая была жизнь. Плохо, хорошо, но это была вот такая система. 

Когда мы стали готовить материал об историческом 1979 годе и появилось несколько интервью с непосредственными участниками тех событий, то возникла небольшая полемика на тему: «была задача… или не было задачи…». Я, например, не могу ответить на этот вопрос точно, ведь я не был свидетелем встречи и разговора Виктора Алексеевича Казначеева с Геннадием Ивановичем Тирановым и с Валентином Михайловичем Хахоновым и о чем они там договорились в итоге, но то, что был сделан поворот в сторону создания сильной команды, способной решать высокие задачи, это было точно. Ну потому что стали звать хороших футболистов, были озвучены конкретные материальные условия под решение задачи. Под условиями в то время подразумевались квартиры, машины, другие какие-то бытовые блага, которые можно было заработать, решив задачу выхода в Первую лигу. В 1979 году ключевым было слово – заработать. В сезоне 1980 года этот принцип тоже работал и довольно хорошо, а вот в 1981 этот принцип был нарушен, что стало одной из причин вылета команды из Первой лиги. 

В 1979 году, действительно, была очень мощная команда, именно команда. Точнее сказать, что удалось за минимально возможный короткий срок создать боеспособную команду, которая доказала свою состоятельность на протяжении всего этого футбольного марафона, преодолев все испытания и трудности, которых в течение сезона было на самом деле немало. Это заслуга всех – руководства, тренерского штаба, футболистов. Все сработали как одно целое. Как одно целое – это о сезоне 1979 и 1980 годов, потому, что в 1981 году было уже не одно целое, а лебедь, рак и щука. 

Конечно, «Динамо» Ставрополь до 1979 года имело свою историю, свою легенду. На протяжении многих лет это была обычная команда Второй лиги. Одна из многих. Ну напоминала о себе иногда, как в 1949 году или как в сезоне 1976 года, когда была неплохая беспроигрышная серия, долго шли вверху, но на финише сбавили обороты и в конце концов даже в тройку не попали. Но это были скорее исключения из правил, чем тенденция. А вот после 1979 года история стала другой, ведь когда в 1981 году «Динамо» вылетело во вторую лигу, по умалчиванию, все понимали, что надо будет бороться за возвращение в Первую лигу.

И так, задача была поставлена, ее надо было решать. Какие были нюансы? К минусам можно отнести то, что боеспособную команду приходилось создавать на ходу, но здесь тот марафон в 48 календарных игр оказался на руку – дорога длинная, если что не так - можно успеть исправить ошибки. Какие плюсы? Самая большая мотивация – футбол в Ставрополе очень любили, болельщики были верные и терпеливые. Как только команда давала своей игрой сигнал, трибуны моментально отзывались и заполнялись. Это я не говорю про тех, которые были всегда, плохо, хорошо играла команда, меньше 4-5 тысяч не было. Это был золотой запас болельщиков команды. Дальше. Хорошая мотивация со стороны руководителей города и края. Дальше. Команда была голодная до больших побед, все понимали, если выиграть первое место – значит войти в историю. Да, большинство это были ребята умелые, способные играть на хорошем уровне, но еще не реализовавшие себя в решении какой-то задачи. Еще один очень важный момент – возрастной баланс. Большинство футболистов «Динамо» было в самом соку. Если не брать нас молодых лимитчиков - Володю Николаенко, ему было 18, мне было 17 лет, Гена Кульнев (ушел из жизни в этом году), на одну игру его припарковали к нам где-то в конце сезона, он тоже 17-летний мальчишка был. Нас не берем, потому что это был искусственный лимит, правда, на наше счастье. Принят он был в 1979 году. Тогда Федерация Футбола СССР приняла решение, чтобы во Второй лиге, на домашних играх за команду хозяев обязательно играл футболист не старше 18 лет. И менял его тоже футболист не старше 18 лет – вот эту роль мы и выполняли. Другой возрастной полюс в команде - это тем, кому за 30. Вадим Андреев, центральный защитник, ветеран «Динамо» и любимец публики, как его уважительно называли на Восточной трибуне – Бригадир - и нападающий Рудик Бабаян, ртутный, быстрый, азартный, игрок, отдававшийся игре без остатка . «Какая свадьба без баяна, какой футбол без Бабаяна» - так чтили его болельщики. Но остальные ребята – в самом соку, кто-то постарше, кто-то помоложе, но хороший возрастной баланс был. Вратари наши, Женька Михайлов – 21 год, Володя Малахов – 24, полевые игроки почти все там, рядом, Володя Нигматуллин, Валерка Золин, Женька Соколов - им по 23 года, чуть постарше - Гарик Гусейнов и Сережа Горб - 25, Юрка Зуев, Витя Костенко, Чугунов Саша, Коля Персук, Толя Быков – 26 лет , Миша Корниенко, Сережа Зименков, Валерка Березин – 27, Саша Рыбкин – 28 лет. Ну вот в самом соку ребята. Из плюсов следует отметить еще один немаловажный момент - умелая селекция. Находили нужных игроков для комплектования команды, а когда это было необходимо, вовремя находили качественную замену для усиления игры в случае травм. Как это было в ситуации с нападающими, когда у нас Валерка Березин сломался, Толик Быков еще не доехал до Ставрополя и оставался Коля Персук и Рудик Бабаян. И вот в это время Женька Соколов подоспел из «Динамо» Киров. Приехал, с корабля на бал, включился, начиная с 9-го тура и давай, почти в каждой игре забивать. Забивной парень, с желанием. Это Геннадий Иванович Тиранов по динамовской линии его и Валерку Золина выдернул из кировского «Динамо». Очень сильно Женька помог, а главное, что вовремя. Сначала Женька, а потом свой вклад в общее дело и Валера Золин внес. Валерка как-то сначала не играл. Потому, что у нас проблемы с центральными защитниками не было. Просто искали наиболее оптимальное сочетание. Пробовали разные варианты: Андреев - Гусейнов, Андреев - Горб, Горб - Гусейнов. А потом со второго круга Валерка Золин заиграл. И Вадик Андреев сел, но на всякий случай он был всегда готов, выходил, помогал без вопросов, он очень профессионально относился к делу. Но Валерка с Гусейновым играли в паре во втором круге. У нас все в порядке было в центре обороны, тишина была. Не зря же меньше всех пропустили. Нигматуллин справа, Зуев слева, Гуссейнов – Золин в центре, очень надежная оборона. Если брать вопрос мотивации, то это тоже был довольно своеобразный вопрос по сравнению с сегодняшним подходом.

Потому, что сегодня футболисты подписывают контракты, которые являются юридическими документами и они защищены этими контрактами, там суммы оговариваются, зарплаты, бонусы, премиальные, то тогда ничего не подписывалось. Просто договаривались и верили на слово. Бонусы были другие и они на блюдечке с золотой каемочкой не давались. Их надо было заработать, не забывайте, ребята. Нужно было проехать полстраны - 24 выезда сделать, 48 матчей сыграть и финишировать первыми. Начиналось все банально просто - в начале сезона многие футболисты заселились в знаменитый Бункер – это общежитие «Динамо», которое находилось, если смотреть на западную трибуну со стороны Политехнического института, то справа вход в Бункер был, там где кассы. Я не знаю, что сейчас там. В последнее время все время перестраивали, перестраивали, уже и не знаешь, что там , а раньше там было 11 комнат. Знаменитое общежитие «Динамо» – Бункер, там жили легкоатлеты, футболисты, дружная семья спортивная такая была там. В комнатах жили по четыре - шесть человек . Это молодежь. А если семейные, как раз заселились футболисты семейные, то жили в комнате семьей. И поначалу жило там почти пол команды, кроме местных – Персука, Горба, Рыбкина, Андреева. И Сережа Зименков там жил, Малахов, Гусейнов , Михайлов Женька, Юрка Зуев, Золин, Соколов, кто там еще... Валерка Березин жил в гостинице с супругой... а потом, когда команда набрала крейсерский ход и понятно было, что уже не свернет с победного пути и мало что ей может помешать, только тогда стали давать квартиры: Чугунов съехал, Малахов, Зименков тоже . Гарик оставался, Женька, потому что они холостые были. Женька Соколов с Валеркой на квартиры не рассчитывали, они армейцы были, они зависели от динамовского руководства. И потихоньку так вот задача решалась и получали бонусы. Очень здорово это было. 

Я надеюсь, что мы 1979 год опишем, вспомним, начало этой эры. Потому что 1979 год - его отдельно можно рассматривать как действительно исторический прорыв в истории футбола Ставропольского и в истории клуба. Но его отдельно от 1980 и 1981 годов не стоит рассматривать, потому что во-первых это команда была Валентина Михайловича Хахонова. Он был тренер, он три года работал, потом это был целый путь: начало 1979-й, потом 1980 -й - взлет и 1981-й - это было действительно падение. И потом началась другая история, другая трилогия: 1982 - 1983 - 1984 и они эти две истории, две трилогии похожи тем, что была достигнута цель - выход в Первую Лигу, но они по подходу в достижении цели очень разные. 
1979 год - это формирование боеспособной, конкурентно способной команды на ходу, в сжатые сроки, за счет привлечения уже умелых футболистов, создания условий и мотиваций для решения задачи.
В 1982 -1983 -1984 годах был совершенно другой подход. В 1982 году, когда Олег Васильевич Долматов пришел - чистое поле было. Никаких условий , ничего не было - все доплаты, все бонусы были убраны. Потому что команда провалилась и Казначеев негодовал, а гнев его был абсолютно справедливым - потому что условия были созданы очень хорошие, ни в чем отказа не было и в ответ такой провальный сезон и вылет из Лиги.

Знаете – «от любви до ненависти один шаг». Для команды было все и ничего не стало. И пришлось все начинать с нуля, зарабатывать, завоевывать доверие, зарабатывать авторитет. По ходу этого формировалась команда, она получала свою шишки, синяки, но когда в 1984-м команда эта вышла в Первую лигу, она вышла туда уже надолго. И ту команду вспоминают до сих пор.

Вот два подхода к решению задачи.

Мы уже отмечали, что в сезоне 1979 года «Динамо» формировалось по ходу дела. Потому что из прошлогоднего состава, а там такой шорт лист был из 30-ти человек, а оставалось всего 8 человек. Но спешки по формированию состава не было никакой, хотя время поджимало. Очень тщательно подходили к каждой кандидатуре. Все-таки житейская мудрость и профессиональный опыт наших руководителей на тот момент сыграли большую роль. 12 апреля «Динамо» стартовало в Волгограде, а в конце марта команда вернулась с заключительного сбора из Сочи, а мы как раз, кто оставался в Ставрополе - молодежь и ребята старшие из группы подготовки «Динамо» - 1959 и 1960 года рождения – мы в составе молодежной команде «Динамо» участвовали в Кубке газеты «Молодой Ленинец». И мы играли финал на стадионе «Красный Металлист» с командой хозяев. Заводская команда Красный Металлист имеет очень славную футбольную историю, как команда, которая на протяжении многих лет очень достойно представляла наш город Ставрополь в первенстве края, практически всегда была на ведущих позициях. Заводской стадион, очень уютный, компактный, удобно расположенный, жил полнокровной жизнью. У команды была очень тесная связь с «Динамо», это был своеобразный динамовский фарм-клуб. Если футболист мало играл в «Динамо», его отправляли в Красный Металлист, чтобы тот имел игровую практику. К большому огорчению, сегодня уже нет ни завода, ни команды, ни стадиона. В небытию канули переживания и эмоции людей, связывавших свою жизнь с заводом, командой, стадионом. Вот в такие моменты я всегда вспоминаю коммунистов – как бы я к ним не относился, но при них этого бы не произошло. Так вот, играем мы финал, поле на стадионе было неважное, ну сами понимаете, после чешского луна парка, который в 1976 году высадился на поле стадиона «Красный Металлист», там трава так и не смогла в себя прийти, после этого табуна. Все эти карусели, аттракционы, они там 3 месяца стояли на этом поле и весь город там топтался с сентября по ноябрь. Там утоптали так эту траву, что она, бедная, даже не смогла голову поднять. И вот с тех пор там поле такое было земляное в основном. Там травка крепкая была, но ее вытоптали напрочь.

И мы вот играем финал, март, распутица, грязи по колено. Ну болото настоящее и в таких условиях на первое место выходят морально-волевые качества. Какая там техника? Какая там тактика? А нам на усиление дали троих из тех, кто на сборах был - Шишкина, Михайлова и Долженко. Паша Шишкин, нападающий, приехал к концу сборов в Сочи и его, наверное, хотели еще просмотреть. Он приехал то ли с Новомосковска, то ли еще откуда-то, но со средней полосы России. Такой богатырь русский, косая сажень в плечах, мощный, ну, думаю, классно, сейчас защитников затопчет. Женька Михайлов в воротах встал у нас. Серега Долженко, из нашей динамовской группы подготовки, 1959 года рождения, нападающий, долговязый такой, он в команду в результате не прошел, но ему помогли с армией, он отслужил в ВВ где-то недалеко от Ставрополя и с футболом себя не связал. Ну и вот сама игра. Мы рубимся с этим «Красным Металлистом», футбола мало, в основном борьба за мяч, а уступать никто не хочет. Ну и Серега Долженко, как сейчас помню, кстати, он с моей школы, с 8-ой, убежал по правому флангу, да так удачно, что мяч не разу в луже не застрял и забил в дальний угол – оказалось, что победный гол и 1:0 мы выиграли. А вот Паша Шишкин, он все время бегал, бурчал, такой недовольный, всем видом показывал – вот заставили его играть по этой грязи, да что это такое?! На следующий день его не было в команде! Представьте! Он был в принципе на просмотре и его после этой игры моментально Валентин Михайлович с Тирановым зачехлили. Нам с такими футболистами не по пути – они сказали. И мне кажется, что это один из примеров того, что грамотно они комплектовали команду. А это одна из главных причин победы.

О тех, кто выходил на поле, о тех, кто ими руководил и о тех, кто руководил теми, кто руководил футболистами я уже что-то рассказывал и еще расскажу более развернуто, но хочу еще раз упомянуть о неотъемлемой части жизни любого клуба - о болельщиках, в нашем случае – о наших ставропольских болельщиках. Фанатского движения тогда еще не было, во всяком случае, у нас в Ставрополе. Фандор уже был, а движения еще не было. Как и когда оно у нас появилось, точнее и компетентнее могут рассказать ребята из Сектора 9. Я хочу сказать о другом - об отношение наших болельщиков к футболу и команде. Вот такой наглядный пример.

В 1981 году, когда мы уже вылетали из Первой лиги, последний матч сезона мы проводили на нашем стадионе Динамо с командой Прикарпатье из Ивано-Франковска. Игра эта для нас уже ничего не решала, вылетало в том сезоне из Первой лиги пять команд и мы к этой пятерке припарковались после выезда по маршруту Джизак - Павлодар - Москва, а выбраться оттуда так и не сумели. Если бы мы его прошли более или менее удачно, а надо было минимум четыре очка цеплять, то у нас шанс еще оставался, хотя начали мы тогда обнадеживающе – в Джизаке сыграли 0:0, поделили очки с конкурентом за выживание, в таблице они там тоже рядом с нами где-то были . Переехали в Павлодар. Джизак - там тепло, уютно, а Павлодар – это Северный Казахстан, колючий какой-то город, там уже холодно было. Мишка Сидоренко там играл в Тракторе, наш парень, из Лермонтова. И там такая напряженная, нервная игра пошла, такие игры правильно называют – за выживание. Мы первыми забили, Толя Быков с линии штрафной плотно пробил в угол, потом они сравняли и долго счет 1:1 был, но на последних минутах нам пенальти нарисовали – игрок хозяев вбежал в штрафную с мячом, контакт с нашими защитниками, закричал, упал, пенальти - судья нас прибил, 1:2 и отступать некуда - надо обыгрывать Локомотив в Москве.
И мы приезжаем в Москву. А у них Ярцев играл тогда после Спартака. На установке перед игрой Валентин Михайлович Хахонов несколько раз повторил – «смотрите Ярцева, он не так опасен за штрафной, если пробить или обвести, но в штрафной за ним глаз да глаз нужен, он стеночки ищет, любой отскок караулит, смотрите». И мы все караулили эти стеночки, шансов мало железнодорожникам давали, но где-то в середине второго тайма они все-таки нашли момент, Ярцев отстучался в стеночку и метров с 8-ми нам забил. Мы сдулись 0:1 и свалились в зону вылета. Из шести очков только одно – этот выезд был во многом определяющим для конечного расклада. Хотя потом дома две победы - обыграли Кемерово 3:2, Хабаровск 1:0 и затеплилась какая-то надежда, но последний выезд в Запорожье – Львов, там попали 0:1 и 1:4 - эту надежду потушил. Две последние игры – дома с Никополем и Ивано-Франковском - формальность, прощание с Первой лигой.

Я может и длинную прилюдию тут написал, но уж больно долго этот момент, к которому подводил, живет в памяти. Последний тур сезона 1981 года, 13 ноября, Динамо – Прикарпатье. Уже снега на улицах навалило, почти зима. Поле, трибуны – все в снегу, но пришло пять тысяч !!! И я до сих пор помню тот снег, такой теплый, мягкий... Снег осенний, еще не зимний, он шел всю игру крупными хлопьями. И земля теплая, не остывшая, трава под снегом зеленая. И люди пришли. Они стояли, поддерживали нас и было вдвойне обидно и стыдно, что мы вылетели и подвели их… Мы 2:2 с этим Ивано-Франковском сыграли. Но самое смешное, что вся Первая лига хотела, чтобы вылетела команда из Хабаровска, ну не хотели туда летать. Хабаровск - это 9 часов самолетом в один конец и разница во времени +7. Все мечтали, чтобы они вылетели. И они проигрывают в Ворошиловграде, Заре (ныне Луганск) - 0:2 и если Ивано-Франковск в Ставрополе выигрывает, то все, в Хабаровск полетов больше не будет. Все были уверены, что нам ничего уже не надо, мы упираться не будем и Прикарпатье спасется. А потом мы с Хабаровском на следующий год в Сочи на сборах пересеклись. Они нам говорят: "Ребята, слушайте, ну вы даете! Мы ведь когда проиграли в Ворошиловграде в последнем туре, то решили, что все! Мы вылетели! С собой взяли на борт отметить хоть какое, но окончание сезона, а мы на военных самолетах летали , на матрасах спали – половина сидений откручена, места много. Вы поймите, вы вот один раз слетаете к нам, вам тяжело и все хотят, чтобы мы вылетели. А мы же на каждую игру летим к вам на этих военных самолетах и та же разница во времени. Ну все, летим, выпили немного, а для успокоения души и любопытства ради пошли к экипажу: Ребята, ну запросите землю - как там Первая лига сыграла? Как Ивано-Франковск сыграл в Ставрополе? А тогда все ждали 23:00 - Маяк передавал спортивные новости. И пилоты нам говорят: Ивано-Франковск 2:2 со Ставрополем ! Мы долго не могли в это поверить, но все тосты потом поднимали только за Динамо!’’ И с тех пор, наверное, эта ватерлиния в 5000 всегда была и если на трибунах меньше этой цифры – это уже тревожный сигнал. Тогда разминка была немного другой. Мы разминались под трибуной, а за 15 минут до начала выходили на поле. И вот идешь по коридору Западной трибуны, поворот налево и перед тобой Восточная трибуна – и сразу видно, пришли люди на игру или нет. А футбол в Ставрополе всегда любили. Сколько общался потом с ребятами из других команд, все в один голос отмечали, что приезжать в наш город и играть на Динамо всем очень нравилось – центр города, хорошее поле, многочисленные болельщики на трибунах – кому же такое не понравиться! Правда очки гости увозили редко, но атмосфера всегда была футбольной и душевной. Во всяком случае, так это было в мою бытность игрока, начиная с 1979 года и пожалуй, до 1996 года. После этого у меня началась тренерская карьера, в городе я стал бывать наездами и как жило Динамо уже объективно было трудно оценить. А в 2002 году я решил переехать в Москву, так как получил работу в ПФК ЦСКА и все связанное со Ставрополем и с Динамо, осталось в прошлом и в моем сердце.

Но вернемся в 1979 год, когда творилась история Динамо. Такие исторические события, понимаете, не могут происходить вдруг, на ровном месте! Кто-то взмахнул волшебным посохом и команда Динамо выстрелила. Конечно, были предпосылки, формировавшиеся годами. И это называется традициями. Потихонечку формировался такой ставропольский стержень, хребет команды, который в 1979 был одним из факторов победы. Сережа Горб заматерел, Саша Рыбкин, Коля Персук, Вадик Андреев, это те ребята местные, которые уже опыт имели, они сколько сезонов провели и на тот момент уже в самом футбольном соку были, за исключением может быть Вадика Андреева, хотя смешно говорить - человеку тогда было всего 31 год. Другое дело, что глобальная перестройка команды была. Я уже говорил, что около 30 игроков прошло в сезоне 1978 года через команду, а сам сезон серый был, неинтересный. И команда такая же была, футбол какой-то играли они, ну знаете , который не торкал. Он не цеплял, не завораживал, ты не замирал от него. Вот ты приходил на футбол и уходил, как будто ничего не увидел. А осталось от того состава 9 человек. Потом еще Мишку Янцева отправили в Элисту и они с Саней Никитиным уехали туда. Два молодых футболиста, оба 1960 года рождения и с прошлого сезона оказалось что осталось только восемь футболистов. 

И вот к ним, восьмерым, начали добавлять новичков и здесь очень здорово, я уже подчеркивал, сработал тандем Хахонов – Тиранов, плюс Владимир Васильевич Китин. 
Владимир Васильевич был помощником Хахонова, но имел всегда свою точку зрения и не боялся ее высказывать. Вообще, бескомпромиссный человек был, преданный футболу до мозга костей. Я вот горжусь, что вырос у него. Моим первый тренером был Анатолий Владимирович Александровский, но потом он уехал в Германию и передал нас Китину . Группы наших войск тогда базировались во всех странах, которые входили в Варшавский договор, противовес НАТО. В ГДР тоже была такая группа и люди ездили туда подзаработать, Анатолий Владимирович то ли в школу преподавать физическую культуру, то ли тренером детским поехал, но не в этом суть, дальше нас до ума доводил Владимир Васильевич Китин. Он очень требовательный к себе и к другим человек. Да, у него были какие-то свои проблемы и нюансы в жизни, но в отношении футбола и в отношении к ребятам он был честным и принципиальным человеком, хотя с виду он казался очень строгим и суровым, но нас он любил и мы ему отвечали взаимностью. Например, у него «фишка» такая была - ну вот не в настроении он и тогда берегись! Мы знали, что сейчас будет - надо, не надо будет замечания делать и лучше молчать и не реагировать, а кто огрызнется, тот попал! Он тогда начнет пихать ему, цепляться и пока не выгонит с тренировки, не успокоится. Чаще всего под это дело Гарик Гусейнов попадал, а позже, когда Васильич уже со Стукаловым работал, то любимый персонаж – Володя Суший! В тренировке и игре для него не было авторитетов. Быков, Персук, Шестаков, Николаенков, Рыбкин, Гусейнов - какая разница? Все делаешь правильно - молодец. Не делаешь - ему какая разница, молодой ты, опытный, вот в этом плане мы его за это уважали. Да его все уважали за такую принципиальность.

Победный сезон 1979 года сегодня уложен в цифры, таблицы, комментарии, воспоминания, а тогда он делался изо дня в день. Давайте пройдемся еще раз по всему турнирному пути динамовцев в том победном сезоне, проследим, как это было – преодолеть этот футбольный марафон в 48 матчей с помощью только 20 футболистов! Самый большой перерыв у нас был 12 дней, это пауза между кругами в августе. А так между турами 4-5 дней. И добавьте сюда такой момент - все выезд на автобусе пилили. После игры - в автобус и в соседний город, сыграли - в автобус и соседний город или домой. Ведь выезды были длинные, четыре город подряд, три города подряд, ну и по два тоже встречалось и это все из-за того, что 25 команд в зоне было, нечетное число. Кстати, я очень люблю вот этот марафон футбольный 48 - матчевый сравнивать с легкоатлетическим марафоном. Мне это сравнение пришло в голову может потому, что я на стадионе Динамо практически вырос.

Я всех обитателей стадиона знал в лицо, спортсменов, легкоатлетов. Любое соревнование по легкой атлетике всегда смотрел с удовольствием, да и сам сколько раз участвовал в соревнованиях по легкой атлетике среди школ . Любимое соревнование – это такое легкоатлетическое дерби, оно каждый год проводилось, это в жизни края было очень значимое событие было. Все спортивные общества выставляли команды и вот они соревновались там все: метатели, бегуны средние, короткие дистанции прыгуны в высоту, прыгуны в длину, метатели диска, копья, молота. А на поле стоял флаг с эмблемой общества и под ним перекидное табло, которое показывало набранные очки . И вот на ветру развеваются флаги «Динамо», «Трудовых Резервов», «Буревестника, «Труда», «Урожая», «Спартака», «Локомотива», но «заруба» основная была между «Динамо», «Трудовыми Резервами» и «Буревестником». Классно было! Столько эмоций. Еще по пожарно-прикладным видам спорта проводились соревнования довольно часто. Эстафеты со шлангами этими, пожарники, в своих брезентовых балахонах, в касках, бегут, через барьеры, через бочки - ну прикольно было.

Баскетбол, бывало, гостил на «Динамо». Баскетбольную площадку размечали в секторе за воротами, которые возле табло, а вот когда гандбол, то размечали сектор за противоположными воротами. Много чего на нашем «Динамо», помимо футбола происходило, но основные действа – это, конечно, футбол, ну и легкая атлетика.

И мне показалось, что по сюжету и сценарию происходящего во время забега, длинные дистанции – 5 или 10 тысяч метров очень похожи на футбольный марафон. Ну смотрите, вот перед стартом марафонцы все топчутся, нервничают, разминаются, рывки какие-то делают, ну еще до старта. Ну и зрители обсуждают, прогнозируют, говорят: ну вот там, в белой майке - это фаворит, в красных кроссовках – тоже сильный бегун, в голубой майке - этот чего-то не понятно, в зеленой – молодой, но неопытный, а в черной – опытный, но уже на сходе и так далее. Пока не стартовали – переживания и разговоры, как и в футболе то же самое перед стартом. Какие-то записные фавориты, какие-то неожиданные, какие-то темные лошадки, какие-то заранее аутсайдеры. Ну и потом раз: На старт! Внимание! Все выстраиваются, толпа же там. Обычно это самые многочисленные забеги были, ну и там человек 20 толпится, толкается, потом старт! - Выстрел пистолета, бросаются все, несутся вперед, первые метры, круги не поймешь кто где: фавориты, середняки, аутсайдеры, все перемешано, пестрая и непонятная мозаика из маек и кроссовок.

Дальше еще пару кругов проходит – и еще непонятно, кто лидирует - вообще какой-то непонятный спортсмен, какая-то неожиданная группа лидеров, но потом постепенно, круг за кругом, в силу подготовленности, силы и мастерства, происходит расслоение по группам и эти группы решают каждая свои задачи – лидеры, середняки, аутсайдеры. Пелетон такой вытягивается и кругом за кругом в нем что-то происходит: кто-то хочет подтянуться, кто-то атакует лидеров, лидеры хотят убежать в отрыв. Ну и в каждой группе тоже что-то происходит всегда. И за несколько кругов зачастую уже все ясно. Либо там лидер уже такой появляется, который уже понятно, что победит, остальные разве что могут за второе - третье только побороться. Либо бывает, ну очень редко, что там до последнего круга, до финиша бегут нога в ногу, но редко такое было, обычно, на марафонских дистанциях побеждали с отрывом.

И вот такой сюжет и для футбольного марафона 1979 года подходит. Прогнозы, разговоры длились до 12 апреля, когда для «Динамо» прозвучал выстрел стартового пистолета и первый круг мы пробежали в Волгограде, против «Ротора». Как бежали-играли дальше по дистанции – в следующей главе.